05.02.2020
7 февраля состоится мировая премьера
хоровой оперы «Сказ о Борисе и Глебе, братьях их Ярославе Мудром и Святополке Окаянном,
о лихих разбойниках и добром народе русском» Александра Чайковского, композитора, Почетного председателя Совета Союза композиторов России.
Постановка осуществлена по инициативе Зимнего международного фестиваля искусств Юрия Башмета. О том, что ждет зрителей и может ли древнерусская история заинтересовать нас сейчас, композитор рассказал Евгении Кривицкой («Музыкальная жизнь»)
АЧ Я плохо знал эту «детективную» историю, и с некоторым скептицизмом относился вначале к идее делать оперу на сюжет из «Слова о полку Игореве». Сначала директор «Русского концертного агентства» Дмитрий Гринченко, инициатор этого проекта, думал о фольклорной основе, о действе для Хора Пятницкого. Потом мы обратились к режиссеру Георгию Исаакяну, с которым много сотрудничали, и он порекомендовал нам в качестве драматурга Михаила Дурненкова. Считаю, он блестяще справился с задачей – сделать этот сюжет актуальным для сегодняшнего зрителя. У него получилось самостоятельное драматическое произведение, и, пожалуй, первый раз в моей практике я ничего не менял, не сокращал в либретто. Он написал тонкую вещь, фактически политическую драму, где считываются и реалии нашего времени, показывается, что ничего не изменилось, и все страсти, какие были в XII веке, происходят и сейчас. Манипуляция общественным мнением, борьба за власть, толкающая на преступления. Тогда просто все было грубее и проще: не нравился человек – его сразу убивали…
ЕК Слышала, что вы написали «Сказ о Борисе и Глебе» в какие-то рекордные сроки?
АЧ Да, и я находился в состоянии некоторой паники. Мы встретились в минувшем сентябре, и только тогда Михаил Дурненков приступил к работе. У меня оказалось всего два с половиной месяца на создание оперы, так как нужно же было еще успеть расписать партии для хоров, чтобы они начали заранее учить. Когда я в декабре окончил клавир и сыграл коллегам, то мы приняли решение сразу раздать рукопись коллективам.
ЕК На стадии подготовки у вас менялась постановочная команда. Вначале вроде был заявлен Георгий Исаакян, теперь в афише – Павел Сафонов.
АЧ Вначале планировалось, что мы будем играть «Сказ о Борисе и Глебе» три-четыре раза в сезон в Театре имени Сац. Но выяснилось, что там летом начнется капремонт, большой зал закроется, и соответственно нам пришлось переформатировать постановочную концепцию, сделать ее более мобильной в плане декораций, чтобы иметь возможность легко перевозить и приспосабливать к любой площадке. Технический момент – в любом случае я очень благодарен Георгию Исаакяну за знакомство с Михаилом Дурненковым, за сотрудничество и помощь.
ЕК Есть ли прецеденты в жанре хоровой оперы?
АЧ «Царь Эдип» Стравинского и «Боярыня Морозова» Щедрина, больше я не припомню примеров в мировой литературе в жанре хоровой оперы. Причем оба – в русской музыке.
ЕК К вашему замыслу, наверное, ближе сочинение Родиона Щедрина. Вы рассматриваете его как прямого предшественника?
АЧ Я неоднократно слышал «Боярыню Морозову», начиная с премьеры, осуществленной Камерным хором Московской консерватории под управлением Бориса Тевлина. А теперь этот коллектив и его нынешний руководитель Александр Соловьёв принимают активное участие в нашем спектакле. Но в «Боярыне Морозовой» – четыре солиста, персонифицирующих конкретных исторических лиц. Я отказался от этого и вообще старался сделать так, чтобы не повторяться. По сути, каждая хоровая группа – это отдельная личность, самостоятельный персонаж, имеющий свой характер.
ЕК Вы сказали, что нет солистов, но ведь в партитуре выписаны партии для двух контратеноров. Нет ли противоречия?
АЧ Они – фантомы, символы, не живые люди, а выразители идеи. Они должны транслировать голос «совести», воплощая правосудие, неизбежность торжества правды. Вместо солистов-певцов у нас есть драматический актер, ему поручена роль Ярослава Мудрого. Роль непростая, шекспировского толка.
ЕК Он по сюжету добрый царь?
АЧ Жесткий, умный, но где-то не чувствует своих поданных. Он не видит и не слышит братьев, Бориса и Глеба. Народ слышит их глас, а Ярослав – нет: такой тонкий драматургический ход. У него не так много сольных реплик, но каждая – «на вес золота». Он, как умный правитель, ловко манипулирует настроениями толпы. Мне кажется, это может получиться очень интересно. Его образ – смесь Ричарда III c королем Лиром.
ЕК У вас необычный состав оркестра – без скрипок. Почему?
АЧ Они занимают слишком много места на сцене, а у нас очень много хоров, танцоры – я хотел «расчистить» пространство, чтобы они могли свободно перемещаться. С другой стороны, надоело мне писать для скрипок. Тот же Стравинский в «Эдипе», Щедрин в «Мертвых душах» тоже обошлись без скрипок. Я также «освободил» валторны, у меня по одному исполнителю на партии трубы, тромбона. Из струнных там всего три альта, три виолончели, три контрабаса.
ЕК В партитуру введены цимбалы, домра, баян.
АЧ Во-первых, мне очень понравилось, как эти тембры совмещаются с классическими. Кроме того, раз нет скрипок, то домра и цимбалы частично восполняют их отсутствие. Вообще, я думал вначале об ансамбле из 10-12 человек, но чем дальше работал, тем замысел требовал расширения исполнительского состава, и в итоге я пришел к своеобразному камерному оркестру.
ЕК Древнерусская тема подразумевает, что вы должны были что-то менять в своем композиторском языке?
АЧ Наоборот, ни шагу не сделал, чтобы специально стилизовать или вводить цитаты. Другое дело, что есть какие-то нюансы православной церковной стилистики в хорах, исходя из сюжета. Повторю: я считаю, что эта история касается всех времен.
