17.11.2024
«Пять вечеров объединяет не концепция, а причастность авторов Союзу композиторов России», – примерно с таких слов начал ведущий Ярослав Тимофеев, открывая оркестровый концерт Шестого фестиваля в Концертном зале Чайковского. Связь музыки на фестивале «Пять вечеров» возникает не через общую идею, а через причастность к одному сообществу, из-за чего он немного напоминает сбор дальних родственников, регулярно съезжающихся со всей страны по праздничному поводу. Автор текстов к буклету Наталия Сурнина мудро объясняет значение и цели такого сбора, говоря о срезе живой композиторской практики, о колоссальной панораме и правдивом понимании, чем сегодня живут композиторы в России. Она также пишет: «Глядя на то, какой степени достигла поляризация общества во многих сферах нашей жизни, этот фестиваль можно считать настоящим чудом единения всех со всеми».
Фестиваль прошел при поддержке Минкультуры России
Еще пару лет назад все вечера фестиваля проходили в одном пространстве Рахманиновского зала, а сегодня он открылся с симфоническим размахом и объединил пять концертных площадок Москвы. В программе множество совсем новой музыки, написанной в течение последних лет, из которых десять пьес прозвучали впервые; в ней сорок композиторов из четырнадцати городов России. Команда создателей проекта стремилась сделать все, чтобы гармонично распределить их пьесы между концертами, избегая кардинальных противоречий, и все же столкновения авторских мышлений оказались неизбежны.
Первый же концерт «Пяти вечеров» вбивает колышки между далекими полюсами: бодрой и играющей с традицией сюитой из балета «Пиковая дама» от питерского мелодиста Юрия Красавина и пьесой «Вариации и аплодисменты» экспериментального автора Алексея Сысоева. В его сочинении вместе с привычными оркестровыми инструментами жужжат четыре велосипедных колеса и гудят записи улиц, раздающиеся со смартфонов исполнителей, а в финале музыканты буквально аплодируют в течение нескольких минут, прохлопывая ритм из партитуры. Между этими горизонтами встроился Концерт для двух флейт с оркестром Дениса Хорова, где автор «размышлял о понимании русской музыки» – судя по приемам в оркестровке, о ее колористической сказочности.
Воспринимать балетную музыку Красавина без самого танца и не зная программы номеров, было довольно трудно; кроме того, в интерпретации Игоря Дронова и ГАСО имени Е.Ф. Светланова сюита пронеслась, не разбирая дороги, теряя баллы в элегантности и отточенности. Берут сомнения, стоило ли в принципе разделять музыку от движений танцовщиков в этом сочинении, уж очень она дансантна: чтобы проверить, лучше совершить поездку в Нижний Новгород, где можно посмотреть балет и услышать все в деталях.
Авторы программы концерта-открытия пошли на компромисс, связав пьесы из параллельных вселенных. После достаточно традиционного языка партитур Красавина и Хорова, Сысоев – с его сложносочиненной фактурой, вязким и плотным нагнетанием тембров, перформативным появлением музыкантов ГАСО, медленно шествовавших на сцену сквозь зрительный зал, – воспринимался как прыжок через бездну. Оказавшись рядом, сочинения создали внутреннее напряжение у поклонников, редко пересекающихся на общей территории. Логику составителей программы понять можно: фестиваль впервые широко шагнул, попав из камерного формата в масштаб оркестрового вечера, нужно было показать публике разные композиторские направления, презентовать программу «Ноты и квоты», уже несколько лет обеспечивающую композиторов заказами, ведь все три произведения концерта попали в региональные оркестры именно благодаря ей.
Пьесы, словно масло и вода, не соединились, но подобно оперной увертюре показали общий вектор развития последующих серий фестиваля: постепенного удаления от более традиционного музыкального языка к экспериментальному. Их крайние точки – хоровой концерт с участием органа «Гимны и фрески» в Малом зале «Зарядья» и техногенный финальный вечер «Гипнограмма» в Рахманиновском зале, воплощенный командой музыкантов и инженеров Центра электроакустической музыки (ЦЭАМ).
Хор – уже довольно емкая рамка, расширенная силами авторов последних десятилетий, но все же рамка, со своим ореолом, сдержанным и академическим флером. В программе Камерного хора Московской консерватории (художественный руководитель – Александр Соловьёв) обнаружился основной диапазон границ от религиозных тем – в сочинениях Андрея Микиты, Илоны Дягилевой, Тараса Буевского, Вячеслава Зуева – до забавного гимнического воспевания алоэ у Екатерины Винник и трепетных мерцаний звуков, фонем и слогов в пьесе Диниса Курбанова «Несказанный свет». Евгения Кривицкая связала концерт и как исполнительница партии органа, и как ведущая, подробно комментируя каждую пьесу.
Электроакустический формат тоже сформировал свою рамку, но совсем другую – медийно-насыщенную: световая партитура, видеопроекция, электроника, звукоусиление и дополнительные девайсы. На концертах ЦЭАМ конферанс традиционно заменяет голосовой помощник, сгенерированный на основе текстов Ирины Севастьяновой. В финале «Пяти вечеров» машинное встретилось с человеческим, искусственное – с натуральным, а сон – с явью. В первой половине концерта за человеческое отвечал голос Алены Верин-Галицкой, а за машинное – электроника в реализации звукоинженеров и видеохудожников ЦЭАМ. Вокальная программа, состоявшая почти сплошь из премьер, осциллировала между гранями экзальтированного и хрупкого, психоделического и сентиментального, ускользающего и ностальгического в пьесах Владимира Горлинского «Прохожий», Вадима Генина «Ладно.», Алины Мухаметрахимовой «Эпиталамии», Екатерины Хмелевской A Child Of Air и Дмитрия Ремезова Polyn’. Голос множился, блуждал в цифровых закоулках реверов и глитчей, но сохранял свою человеческую идентичность.
Вторая часть вечера перевела в русло композиторского исследования – научного и технологического, а также прибавила хрустящих, скрипящих и вибрирующих звучаний. Роман Пархоменко наблюдал за сейсмической активностью в пьесе fiber (гитара – Никита Морозов), Анжелика Габибова в поэтическом по духу и геймефицированном по содержанию «раздельном сборе» размышляла о круговороте природы (Струнный квартет Vacuum), а Николай Попов в «Теории струн» присоединил к виолончели потрескивающие вибромоторы и вовлек в это гибридное существование исполнительницу Юлию Мигунову.
На дистанции между хором и электроникой поместились два акустических концерта – «Песни цветов» в ДК «Рассвет» и «(Не)простая музыка» в Камерном зале филармонии. В самих названиях вечеров угадывается все то же направление от более мягкой эстетики к расширенному представлению о звуке и способах игры на инструментах. Объединил два этих концерта ведущий Богдан Королёк, лавировавший между стилем стендапа и гида-экскурсовода, объясняя, забавляя и читая проникновенные стихи.
Концерт в ДК «Рассвет» состоял из нескольких камерных пьес: с упругими, смещающимися ритмами в трио Ивана Колованова «Русь первобытная» для ударных и фортепиано (Филипп Фитин, Филипп Карандеев и Феодосия Миронова), затейливыми пассажами и пружинистыми играми между флейтой и кларнетом в дуэте Алексея Глазкова «Точка Юга» (Мария Корякина и Игнат Красиков), и выразительной виолончельной мелодией в дуэте с фортепиано у Мурата Кабардокова «Липа» (Ольга Калинова и Алексей Кудряшов). Главным событием вечера в ДК «Рассвет» стала пьеса, давшая название всему концерту, – премьера вокального триптиха Лидии-Марии Кошевой «Песни цветов» в исполнении солистов OpensoundOrchestra. Завороженная атмосфера, чуткая, красочная инструментовка и льющаяся тончайшая мелодия у сопрано Натальи Смирновой напомнила о британской оперной эстетике, но не вторила ей.
На концерт «(Не)простой музыки» стянулись главные коллективы Москвы, исполняющие новую музыку: вокальный квартет N’Caged, инструментальные ансамбли МАСМ, Студия новой музыки, Reheard – и все оказались в небольшом Камерном зале филармонии. Причина в рояле: не в каждом концертном пространстве есть возможность играть не только по клавишам, но и по струнам инструмента. На вечере с по-настоящему непростой музыкой это оказалось необходимостью в большинстве ансамблей (у Лилии Исхаковой, Александра Радвиловича, Ольги Раевой), где-то понадобилось использовать и дополнительные объекты. К примеру, в квартете Анны Ромашковой «Калессин» рождалось «звуковое существо» в облике дракона – рычащее, дышащее, рокочущее: все инструменты, включая рояль, усиливались через пьезодатчики и мини-комбики, издавая множество волнующих скрежетаний и электрифицированных скрипов, пробуждая дух Калессина.
Вокальная часть вечера разбавила шумовой градус. Квартет N’Caged исполнил две контрастные пьесы: уже ставшую хитом пьесу Сергея Шестакова «Собака Баскервилей», с ее ироничным тоном высказывания, и новое сочинение Анны Поспеловой «Отпевание» – глубокое, сакральное и очень внутреннее высказывание, выращенное из дыхания исполнителей.
Финальное трио Ольги Раевой A short love text message read in the rain отличалось от оригинала. Деликатная, трепещущая пьеса прозвучала немного смазанно, в том числе из-за глухой акустики Камерного зала: без реверберации голоса саксофона, рояля и ударных повисали в зиявшей пустоте.
В разговоре о восприятии нового стоит помнить, что случаются технические проблемы, бывают не самые удачные выступления даже у топовых мастеров: нужно уметь давать второй шанс композиторам и их пьесам, музыкантам и ансамблям. Фестиваль «Пять вечеров» каждый год предлагает целую охапку самой разной музыки, каждый раз пополняя список авторов новыми именами. Прыгая через бездны, разделяющие их стили и воззрения, стоит искать мостики и трансферы, помогающие не падать и понимать друг друга.
Автор текста Татьяна Яковлева
