Обозреватель «Известий» Сергей Уваров — о том, почему музыка современных композиторов вышла на первый план
Уверенное крещендо или лебединая песня? Громкая заявка на лидерство или крик утопающего? Состояние современной академической музыки в пандемическое время и тем более ее перспективы вполне могут вызвать горячие споры. Но очевидно одно: голоса композиторов XXI века в эти месяцы звучат всё заметнее в культурном и медийном пространстве, несмотря на жесткие ограничения. Или «благодаря» им?
Вот лишь несколько офлайновых событий (множество онлайновых даже не упоминаем). В конце ноября Филармония провела фестиваль Владимира Юровского «Другое пространство», продемонстрировавший шедевры второй половины XX столетия в диалоге с музыкой наших современников. Параллельно в «Зарядье» стартовал проект Союза композиторов и Opensound Orchestra «Пульс», захвативший и первый день декабря: мировые премьеры отечественных авангардистов здесь были разбавлены западным минимализмом. И хотя наши авторы оказались куда сильнее зарубежных, реакция публики показала, что такой коктейль ей по душе. Впереди — масштабный цикл «Пять вечеров», тоже инициированный Союзом — еще более пестрый по программе и фактически репрезентирующий весь спектр новейших академических течений в России. Основной площадкой для него станет Рахманиновский зал консерватории.
Конечно, на все эти события приходится продавать лишь 25% билетов. Но и в более благополучные времена музыкальные эксперименты нового поколения авторов привлекали достаточно узкую аудиторию, в лучшем случае заполняющую камерные площадки. Исключения случались, и каждое из них внушало надежду, что вот теперь, наконец, авангард станет не «приправой» к базовому филармоническому репертуару, а «хлебом насущным». Однако общий расклад оставался прежним. Между вечером популярной оперной музыки XIX века, каким-нибудь звездным исполнением Второго концерта Рахманинова и экспериментальными сочинениями авторов нашего столетия публика выбирала явно не последнее. А уж если на афише значилось звучное имя какого-нибудь гастролера...
Что же случилось теперь? Гастролеров нет вовсе, количество коммерческих концертов сильно поредело — просто в силу того, что при ограничении в 25% добиться окупаемости практически невозможно. Потому на первый план вышли те проекты, которые изначально не нацелены на прибыль.
На первый взгляд, для них действительно сложилась удачная ситуация — как бы цинично это ни звучало в контексте эпидемии. Залы теперь получить легче, привлечь внимание СМИ — тоже, основная публика при этом никуда не исчезла, поскольку дети и пожилые меломаны не особо жаловали этот репертуар, зато молодежь и люди среднего поколения как ходили, так и ходят на культурные события с флером модности и экспериментальности. Как следствие, добиться желаемого sold out стало проще, а для отчета перед спонсорами и государством это даже лучше, чем абсолютные цифры.
Оптимистическая картинка, однако, имеет изнанку. Многие процессы, необходимые для организации таких крупных мероприятий, как фестиваль или цикл концертов, существенно усложнились, тотальная неопределенность делает практически невозможным долгосрочное планирование, поэтому всё приходится готовить экстренно, «с колес». Риски же выросли многократно. Заболеет, не дай Бог, кто-то из музыкантов, и что делать? Оперативно найти замену исполнителю новейшей музыки — задача нереальная, особенно учитывая, что их и так можно по пальцам перечесть.
Но главное, нынешние обстоятельства закладывают мину замедленного действия под новейшую академическую музыку. Как мы уже отметили, существует это направление прежде всего за счет спонсоров, будь то частные организации или государство в том или ином проявлении. Творческие эксперименты сродни фундаментальной науке — они по определению не могут быть сразу прибыльны. Но в условиях дикой турбулентности сокращают в первую очередь как раз те направления, которые не приносят сиюминутного дохода. Государство выделяет меньше грантов, бизнес пытается выжить и минимизирует затраты…
Таким образом, несмотря на все успехи, современное музыкальное искусство оказывается одним из самых незащищенных, уязвимых сегментов культуры. И что самое обидное, сегодняшние его успехи — прекрасные фестивали, концерты, которые становятся событиями, — совершенно не гарантируют хорошей жизни в ближайшем будущем. Более того, можно прогнозировать, что 2021-й станет даже более тяжелым. Бюджеты планируются на год вперед, и следовательно, многие из мероприятий, которые проходят сегодня, были профинансированы еще до пандемии, когда никто не знал, что нас ожидает. Теперь же спонсоры будут планировать расходы, рассчитывая на худшее. Даже оптимисты понимают, что в ближайшие несколько месяцев коронавирус не исчезнет. И еще больше времени потребуется, чтобы всё вернулось на круги своя (если такое в принципе возможно).
Значит ли это, что надо обреченно перестать что-либо делать и безмолвно ждать «конца света»? Конечно, нет. Напротив, стоит максимально воспользоваться нынешним затишьем, чтобы открыть публике новые имена, приучить ее к непривычным стилям, звучаниям, жанрам, продемонстрировать всем, что академическая музыка XXI века — это не что-то маргинальное и нежизнеспособное, а, наоборот, концентрация витальной энергии. В общем — создать тот задел, прежде всего репутационный, который поможет чуть легче пережить предстоящие трудности. Пока, как видим, получается. Что будет дальше? Это уже зависит не только от музыкантов и профильных организаций. Но если в ту крынку с молоком, куда упала лягушка, отчаянно бьющая лапками, не доливать воды и не ставить на огонь, лягушка, наверное, выживет. Она старается.
