14.11.2017
На фестивале имени Губайдулиной послушали Юрия Башмета и симфонию в жанре мюзикла.
На фестивале Concordia в диалоге с опусами Софии Губайдулиной «Поэма-сказка» и «Всадник на белом коне» прозвучали два новых сочинения — Концерт для альта с оркестром московского композитора Кузьмы Бодрова (солист — Юрий Башмет) и Симфония № 1 петербуржца Антона Танонова. На взгляд музыкального критика «БИЗНЕС Online» Елены Черемных, стилистическое различие новых произведений не помешало, а помогло Александру Сладковскому демонстрировать уровень, на который в Казани подняли современную музыку.
Фестиваль имени Софии Губайдулиной был придуман Александром Сладковским семь лет назад. Тогда история Казани с биографией этой скромной женщины с железным характером и необычным слухом еще не очень скреплялась. Так вышло, что именно Concordia привлекла внимание казанцев к не самому легкому творчеству их землячки, уехавшей сначала в Москву, а оттуда — в Германию. Concordia же подтолкнула ГСО РТ к погружению в современную музыку не с бухты барахты, а под эгидой серьезнейшей репутации своего резидента Губайдулиной.
За семь лет корпус губайдулинских сочинений оказался не просто собран, а отшлифован оркестром до состояния безоговорочной витринной ценности. 18-минутная «Поэма-сказка» теперь слушается как захватывающий симфонический блокбастер: сочинение далеких 1970-х Сладковский наполнил восхитительной свободой авторского «я», с усилием и значительностью отменяющего любую реальность, кроме реальности собственной, в данном случае — сказочной.
Присутствие Юрия Башмета на фестивале Губайдулиной — помимо их многолетней дружбы и связанности историей написанного ею для Башмета Альтового концерта — в этом году оказалось связано с премьерой нового Альтового концерта: теперь уже по заказу самого Башмета его написал москвич Кузьма Бодров. Композитор и преподаватель Московской консерватории, Бодров уже пережил мировую премьеру этого сочинения на башметовском «Фестивале искусств» в Сочи, в заключительной программе которого в феврале 2017 года опус, увы, успеха не снискал.
Для Казани композитором сделана вторая редакция. Она получилась гораздо более структурированной и, говоря по совести, обезоружила присутствовавшего в Сочи автора этих строк тем, что новая партитура не только попала «в рифму» творчеству Губайдулиной, но и, как сказали бы игроки, в масть ГСО РТ.
Двадцать минут стоили того, чтобы завороженно следить, как одинокий голос альта отвоевывает право на существование у норовящей его истребить симфонической махины. Для оркестра Бодров не пожалел глубоких хтонических гулов, накатываемых сизифовыми камнями оркестровых crescendi, звериных унисонов меди. Ужас неотвратимого нагонялся волнами такой показательной агрессии и столь же образцовой дисциплины групп, что за ушами хрустело. Известно, что мастерства открытой эмоции Сладковскому не занимать, но в Альтовом концерте оно предстало волшебством. И вряд ли какой другой оркестр, включая оркестр Мариинского театра, теперь победит «татарских симфоников», с артистичным буквализмом настаивающих на имидже «самого сильного» из российских оркестров.
В антракте во время пресс-подхода Башмет, чей альт вышел из концертного поединка не победителем, но и не побежденным, похвалил фестиваль Concordia за серьезный курс и внимание к новым сочинениям, а казанскую публику — за внимание, с каким она эти сочинения слушает.
Последней звучала пятичастная Симфония №1 Антона Танонова, заведующего кафедрой композиции Петербургской консерватории. Порядковый номер симфонии в данном случае скорее маркер-обманка. Автор нескольких мюзиклов писал симфонию порядка десяти лет и в результате вывел на поле обозрения не столько симфонию, сколько сюиту из пяти частей: «Песня», «Лабиринт», «Детский марш», «Адажио», In Techno. В сочинении он профессионально соединил эстетики бродвейского мюзикла, гротесков Малера, мелодраматизма Гаврилина и молодежного стиля techno.
После только что отзвучавших Губайдулиной и Бодрова откровенная эстрадность Танонова подействовала как внезапная потеря настроек — такое чувство, похожее на беспомощность, возникает, если после Гомера берешься читать Бориса Акунина. Но современная музыка — понятие широкое, и музыканты ГСО РТ этой музыкой смело отыграли у академической современности территории, когда-то занятые джаз-оркестрами Глена Миллера, а позже — Уинтона Марсалиса. При этом серьезным специалистам бросились бы в глаза совсем другие вещи, вроде саркастического подобия Танго из Concerto Grosso Шнитке, лексики американского минимализма и грамотно симфонизированного бита.
Шквал аплодисментов и стадионные вопли восторга за этот 30-минутный симфонический трип на тему легкой (и не очень) музыки заставил петербургского композитора выйти на сцену. Там его принял в свои объятия Сладковский, необычная жанровая всеядность которого показалась уместной в этот вечер хотя бы потому, что Concordia означает «согласие».
