В Москве завершился первый фестиваль искусств Юрия Башмета. На фестивале впервые прозвучала опера Александра Чайковского «Сказ о Борисе и Глебе, братьях их Ярославе Мудром и Святополке Окаянном, о лихих разбойниках и добром народе русском»
В портфеле композитора уже немало исторических опер, и, не соревнуясь с классиками, он нашел свой подход к трактовке музейных сюжетов. Если вспомнить его же «Сказание о граде Ельце», «Ермака», то каждый раз он находит особый ход связать современность и стародавние времена. Но в «Борисе и Глебе» он предпочел уклониться от переноса действия в наши дни и актуализировал тему благодаря «узнаваемости» персонажей. Если бы князь Ярослав Мудрый был одет не в тунику, а в костюм с галстуком, то мы вполне идентифицировали его с кем-то из популярных политиков (а то и с целой обоймой подобных деятелей). Он эффектно появляется из пылающей золотой рамы-проема (сценограф Алексей Трегубов) и прихрамывая спускается по лестнице, чтобы провести жесткое расследование обстоятельств убийства младших братьев – Бориса и Глеба. Как выясняется, лишил их жизни четвертый брат – Святополк, стремясь захватить киевский трон и править Русью после смерти Владимира.
Драматург Михаил Дурненков создал либретто, где быстро меняется фокус: с панорамного на крупный план, с отдельных реплик – на толпу. Особенность этой оперы – в полном отсутствии любовной интриги. Никакого вам «шерше ля фам», ни даже второстепенных женских персонажей. Строго говоря, здесь сталкиваются не столько люди и характеры, но идеи, символы и аффекты. Будь тут менее талантливый композитор, то подобная схематичность драматургии могла бы привести к провалу. Но Александру Чайковскому удалось вдохнуть жизнь, эмоции в эту конструкцию и создать поверх литературного текста крепкую музыкальную драматургию. У него есть и лейтмотивы, проходящие сквозь всю партитуру и скрепляющие действо. Например, восходящая мелодия солирующего альта (ее играет Юрий Башмет) – alter ego Ярослава, или отрешенно-мистическая тема Бориса и Глеба, порученная двум контртенорам. Но раз опера хоровая, то, конечно, главное внимание отдано массам.
Если говорить о составе участников, то эпитет «грандиозный» не станет преувеличением. Как рассказал главный хормейстер проекта Александр Соловьёв, «150-голосный сводный хор собран не только из столичных, но и из региональных коллективов. На фестиваль специально приехали муниципальный Камерный хор “Нижний Новгород” и Тульский государственный хор. И это придало дополнительный размах и всероссийский масштаб премьере». Композитор включил и группу Народного хора РАМ имени Гнесиных, которая должна «голосить» в фольклорной стилистике, есть тут самостоятельный мужской хор – они принимают участие в действии и как артисты, имея собственные мизансцены. Смешанный хор визуально статичен (он расставлен режиссером Павлом Сафоновым амфитеатром по обе стороны центральной лестницы), но не менее выразителен. Ему поручены и лирические комментарии, и иллюстративные моменты. Прием скандирования слогов с постепенным крещендо, эффектно примененный композитором для изображения «ползущих по земле слухов», у некоторой части публики вызвал ассоциации даже с рэпом. А.Чайковский и не отрицал, что в истории о первых православных святых его интересовала не музейная реставрация древних песнопений, а эмоциональный накал страстей, понятный здесь и сейчас.
«Масла в огонь» подлила группа миманса, в танцевальном рисунке напомнившая массовку в мюзиклах. В «Сказе» они изображали и стражников, и лиходеев-убийц, и слуг Ярослава, спешащих выполнить любую прихоть князя – например, приволочь (другого слова и не подобрать) Нестора Летописца, чтобы тот записал истинные факты о гибели Бориса и Глеба. К концу оперы Ярослав узнает, кто убийца, останки Бориса и Глеба захоранивают в Вышгороде, но народной любви это ему не прибавило. Его благословляют свыше голоса братьев, но князь не слышит их. Эта метафора о «глухоте» политиков, об оторванности их от народа могла бы оказаться прямолинейной, но небесной красоты музыка «оправдывает» и делает несущественной ходульность фабулы.
Исполнитель роли Ярослава Мудрого – популярный драматический актер Андрей Мерзликин признается: «Я верю в Господа, который нам помогает, приводит туда, куда надо. С первой репетиции возникло ощущение радости. Когда я услышал музыку, прекрасное хоровое звучание – я был обескуражен. Я стоял внутри, как будто находился в 3D, в 5D звуковых форматах. Есть такие куски, когда я останавливаюсь и забываю, что надо произносить текст. Мечтаю, чтобы эта постановка не осталась только фестивальной, чтобы спектакль постоянно где-то шел – я бы приглашал всех друзей, всех, кто любит ходить ко мне в театр, моих подписчиков в Инстаграме, всем бы говорил: приходите, послушайте эту замечательную оперу».
