Начало моей студенческой юности было ознаменовано яркой историей, которая произошла хоть и не в Татьянин день, но связана с Татьяной. На девушке с этим прекрасным именем я собирался жениться. На дворе стоял 1963 год, мне было 18 лет, и учился я на первом курсе консерватории.
Так получилось, что дата моей свадьбы, 29 декабря, совпала с экзаменационным днем первой сессии — в тот день я должен был сдавать английский. Время регистрации почти совпадало со временем сдачи. Но я был очень совестливым студентом и поэтому решил успеть всё. Отправился на экзамен. А он затянулся — преподаватель же никуда не спешил и с некоторыми студентами общался довольно долго. Я ждал своей очереди. Не могу сказать, что терпеливо, потому что явно опаздывал в ЗАГС. Но из юношеской щепетильности никому об этом не сказал — не хотел, чтобы мне делали поблажку. Слишком честный был студент. Дождался, сдал экзамен, получил свою пятерку и только потом сказал преподавателю: «А вы знаете, у меня сегодня свадьба». «Да что же вы молчали!» — удивился тот. Я почувствовал себя героем. А зря.
Невеста моя всё это время не знала, что и думать о своем женихе, который не явился в ЗАГС. Она сама тоже была студенткой — училась на филфаке МГУ. Но без излишнего рвения. Свадьба для нее была важнее.
И вот назначенное время давно прошло. Подруги уже завели разговоры о том, что так бывает, ну передумал, ну сбежал в решающий момент, ничего страшного. У невесты от этого еще большая паника. И тут прибежал я, запыхавшийся студент-отличник.
Нас все-таки расписали. Но регистрация прошла впопыхах и мы испытывали совсем не те чувства, о которых мечтали. Потом было пышное торжество, и страсти немного улеглись. Но жена долго еще сердилась на меня за скомканную свадьбу. И тот нелепый экзамен вошел в нашу семейную историю с пометкой «как не надо делать».
Конечно, я уже тогда пожалел, что был слишком совестливым. Но этот самый перфекционизм, который чуть не сломал мне семейную жизнь, оказался важным для моей профессии. Да, я быстро понял, что невозможно всё сделать самым лучшим образом, и далеко не всегда был отличником. Однажды завалил сдачу зачета и не жалел об этом, потому что был убежден в своей правоте.
Я тогда написал фортепианную сонату в авангардном стиле, который в те времена считался у нас примером загнивающей современной культуры Европы. Нам было запрещено слушать такую музыку. И мы собирались в кружок с пианистом Алексеем Любимовым, слушали самые левые авангардные произведения. Они произвели на меня такое огромное впечатление, что я выбрал этот стиль для зачетной работы. Меня поддержал учитель Арам Хачатурян. И тут нам досталось! Мне не только не поставили зачет, но еще и так пропесочили на студенческом совете, что я попал в больницу с язвой желудка. Ей же страдал и Хачатурян. Он утешил меня, что это «композиторская язва» и лечится она исключительно успехом у публики.
И действительно, когда я написал следующие произведения — «Скоморох», «Русскую увертюру», — и они получали премии и исполнялись. Когда в 1967 году Геннадий Рождественский и великий Олег Каган сыграли мой скрипичный концерт, а в 1968-м была исполнена моя первая симфония, тогда моя язва прошла, и больше я о ней не вспоминал.
Так вот консерваторию я окончил с отличием. Потом поступил в аспирантуру. Очень рано вступил в Союз композиторов. Рано пришло признание. И во всем этом мне помогал комплекс (а комплекс ли?) отличника. Ведь писать партитуры — это очень тяжелая и кропотливая работа. И если допустить небрежность, полноценное произведение не получится. Для композитора очень важно умение доводить работу до совершенства.
Хотя надо сказать, что нам тогда было легче добиться успеха, чем нынешним студентам. Если идешь против потока, это сразу привлекает к тебе внимание. Ты становишься известным. А потом и знаменитым. Все звезды 1960-х годов выросли на протесте. Они отстаивали свое право быть индивидуальностью, писать стихи, музыку, картины так, как хотелось, и чувствовали себя в авангарде общества.
А сейчас информационный поток столь огромен, что люди потерялись в нем. И пробиться могут единицы. Или те, кто искусственно раздул скандал вокруг своего произведения — таких примеров сейчас масса. Студентам очень сложно привлечь внимание к своему творчеству, даже если создано замечательное произведение. Время к ним пока не слишком справедливо. Но потом оно обязательно расставит всё на свои места.
Перфекционизм помогает мне до сих пор — я снял с ним уже два фильма.
И если всё же можно было бы всё вернуть, я справился бы с комплексом отличника и выбрал безупречную свадьбу, а не безупречно сданную сессию. Чувство живой человеческой души важнее всех обстоятельств.
